— Не успела появиться — и уже домогается! — «недовольно заворчала» младшая Дарующая, глядя на подругу искрящимся от смеха взглядом.

— Хорошо, но мало… — выдохнула Алька, когда оторвалась от меня, потом метнулась к Вэйльке, заключила ее в объятия и, зарывшись носом в пепельную копну волос, промурлыкала: — О, Пресветлая, как же мне всех вас не хватало…

…К моменту, когда аресса Доргетта вновь переступила порог гостиной Золотых покоев, все мы успели одеться и собрать вещи. Поэтому ждали, можно сказать, сидя на переметных сумках. Ворвавшись в помещение и извинившись за слишком долгое отсутствие, она впихнула Тине в руки небольшой ларец и приказала:

— Отдашь Нейлу завтра. Или послезавтра. В общем, ты меня поняла…

Потом грозно свела к переносице седые брови и вытянула в мою сторону сухой, чуть искривленный указательный палец:

— Даже не вздумай отказываться, родственничек!

— Отказываться от чего, родственница? — в том же ключе спросил я. И получил исчерпывающий ответ:

— От аргументов для разговора с Юргеном, подарка внучке на свадьбу и мелочи на тряпки всем твоим женщинам!

Для того чтобы понять, что этот подарок принять надо, хватило одного взгляда на Тину — она стояла, убрав ларец за спину, и всем своим видом говорила, что ни за что его не отдаст. Вот я и ляпнул:

— Аресса Тинатин, я был о вас куда лучшего мнения! Поэтому не мог себе представить, что такая рассудительная дама, как вы, ради мелочи на тряпки готова перечить главе рода, в который собирается войти!

И дошутился — ар Лиин-старшая побледнела, как полотно, выронила из рук ларец и рухнула на колени:

— Арр Нейл, я…

— Тина, прости, это была глупая шутка! — мгновенно оказавшись перед ней и мягко подняв на ноги, торопливо извинился я. И еле успел подхватить женщину под локти, когда она начала оседать на пол.

— Тина, Нейл действительно пошутил! — в режиме атаки влипнув в ее спину, выдохнула Вэйль. Кстати, совсем ненамного опередив всех остальных. И, кажется, пробудила Дар для нее одной. — Он не собирался отказываться от подарка, сделанного от всей души, слышишь? И пугать тебя тоже не хотел!

— Слышу… — облегченно выдохнула женщина и вытаращила глаза, чтобы остановить слезы. Только вот они продолжали катиться по щекам одна за другой.

— Буду во дворе через кольцо! — негромко сказала аресса Доргетта и тактично выскользнула в коридор. А я, наплевав на остатки условностей, прижал Тину к себе, ласково провел ладонью по ее спине и очень тихо попросил:

— Вэйль, дай ей меня услышать!

А когда почувствовал отголоски проснувшегося Дара, коснулся губами ушка ар Лиин-старшей:

— Я тебе доверяю, как самому себе. И знаю, что ты уже давно считаешь себя не ар Лиин, а ар Эвис. Поэтому непоколебимо уверен, что любое твое слово или действие направлено на благо рода. Чувствуешь?

Она неуверенно кивнула.

— Далее, я считаю тебя такой же частью своей семьи, как Альку или Вэйль. И мне очень больно видеть на твоих глазах слезы. Тоже чувствуешь?

Тина кивнула снова, но немного увереннее.

— А еще могу объяснить, почему ты отреагировала на эту шутку именно так. Если бы то же самое сказал кто-нибудь другой, ты бы вдумалась в каждое слово и отметила бы, что акцент был сделан не на «аргументах», а на «тряпках». Затем представила бы себя на месте «возмутившегося», поняла бы, что могла бы оскорбиться только из-за первых…

— … и поняла бы, что он шутит… — убитым закончила она.

— Но сомнение, высказанное мною, испугало тебя настолько, что лишило способности соображать. Верно?

— Да.

— Так вот, запомни, какую бы глупость ты ни совершила, я не буду выказывать тебе свое недовольство в присутствии посторонних, так как считаю, что отношения внутри семьи не касаются даже вассалов. Поэтому любой упрек в свой адрес ты, моя советница, обязана рассматривать, как часть игры против кого-то еще…

— И подыгрывать в меру своих сил… — несмело обняв меня за талию, заключила она. Потом оторвала голову от моей груди и с благодарностью посмотрела в глаза: — Я все поняла! И… огромное спасибо, что ты дал почувствовать свое отношение…

[1] Призрак — прозвище Кранга ар Ваера, главы Ночного приказа королевства Маллор.

[2] Паучиха — Тень, влюбляющая в себя лицо, интересующее главу Ночного приказа, а затем использующая его согласно указаниям начальства.

[3] Цветочная улица — улица в Верхнем городе Лайвена, на которой расположена большая часть публичных домов столицы.

[4] Чеснок в траве — выражение, аналогичное нашему «подводному камню».

Глава 27

Глава 27.

Второй день первой десятины первого месяца осени.

Мотаться по дорогам Маллора в сопровождении десятка кабанов, жаждущих приключений, моим женщинам понравилось куда меньше, чем путешествовать по бездорожью вшестером. По их мнению, ночевки в белых[1] покоях постоялых дворов, даже самых хороших, но все равно пропитавшихся запахами подгоревшего мяса, прогорклого масла, кислого вина и им подобными, не шли ни в какое сравнение с возможностью поваляться на охапке душистого лапника. Возможность помыться горячей водой — с удовольствием, которое можно было получить от купания в чистейшей воде лесных речушек и ключей. А необходимость постоянно держать лицо и следить за тем, что говоришь — с радостью оставаться самими собой круглые сутки. Кроме того, они маялись от отсутствия нормальных тренировок. Поэтому во время коротенькой — кольца в три — разминки по утрам вкладывались в каждое движение так, как будто знали, что в их жизни оно будет самым последним. Единственное, что их примиряло с действительностью, это существенно возросшая скорость передвижения: имея в своем распоряжении способность Вэйльки слышать, десять неплохих мечников и заводных лошадей, я гнал отряд на скорости, близкой к предельной. И не тратил время даже на остановки на обед.

Естественно, при таком подходе расстояние пожиралось, как охапки сухого сена хорошо разгоревшимся костром, поэтому до Лиина, небольшого городка и столицы одноименного манора, мы добрались всего за три световых дня. И, руководствуясь путаными подсказками Тины, еще кольца четыре искали постоялый двор под названием «Сломанный Рог».

В итоге нашли, но уже в сумерках. Сдали лошадей четверке расторопных мальцов, оставили с ними двух воинов, и, прихватив с переметные сумки с самым необходимым, вломились в обеденный зал.

Хозяин заведения, худой, но жилистый мужчина лет сорока, не медлил. Сложился в поясном поклоне, уяснил, что от него требуется, и пригласил следовать за ним. Поднял по лестнице на третий, белый, этаж, подвел к двери, на которых довольно искусно была вырезана корона. А потом показал сопровождавшим нас маггорцам две соседние — с вепрем и оленем.

Как и во время предыдущих ночевок, арр Конгер, которого я назначил десятником, споро осмотрел наши покои, выглянул в окно, чтобы понять, где выставлять стражника, и ушел к своим подчиненным. Я же, бросив обе сумки на подоконник, повернулся к хозяину «Сломанного Рога» и потребовал натаскать горячей воды.

Пока ступени черной лестницы, ведущей со двора прямиком в мыльню, трещали под весом водоносов и полных ведер, мои дамы проверили, чем застелены кровати в обеих смежных спальнях[2], и повытаскивали из сумок все, что считали необходимым для омовения. Потом разделись до нижнего белья и принялись слоняться по комнатам, изнывая от желания смыть с себя дорожную пыль и запах лошадиного пота. Впрочем, этот период продлился совсем недолго — всего через кольцо со стороны мыльни раздался громкий стук, и стайка из пяти женщин мгновенно собралась в большой спальне напротив вожделенной двери.

Как обычно, я вошел внутрь первым, оглядел приличное — человек на десять — помещение, запер выход на черную лестницу и сообщил страждущим, что посторонних нет, и не предвидится. А через несколько мгновений оказался отловлен, раздет и загнан в самую большую бочку с горячей водой. После чего слегка напрягся, увидев, что ко мне забираются не супруги с невестой, а Вэйлька и Тина. В то время как Майра, мелкая и Найта, перешучиваясь, влезают в самую ближнюю из оставшихся.